Вчера передал в Санкт-Петербургскую избирательную комиссию жалобу на отказ в регистрации меня в качестве кандидата в депутаты Законодательного Собрания. Решение территориальной избирательной комиссии № 1 считаю необоснованным, противоречащим требованиям избирательного законодательства и абсурдным, свидетельствующим о предвзятом отношении ко мне. В связи с этим я, кроме своей регистрации, требую рассмотреть вопрос об ответственности членов избиркома, вплоть до исключения из состава комиссии.
По существу.
Решение об отказе в регистрации изготовлено на 9 листах, придумано несколько оснований, которые необходимо «отбивать» (по моим подсчётам — четыре). Именно по этой причине нам понадобилась неделя, чтобы сформулировать возражения по каждому пункту.
Моя жалоба — это 12 листов, плюс 65 листов приложений.
Начну с конца — избирательный фонд и агитация. В самый последний момент избирательная комиссия добавила мне ещё одно основание для отказа в регистрации — «использование денежных средств помимо средств избирательного фонда в размере более 5 процентов от предельного размера расходования средств избирательного фонда». То есть насчитали мне более 600 тысяч рублей, которые я якобы потратил на избирательную кампанию и не провёл через фонд. Деньги эти абсолютно виртуальные — по мнению избиркома, полиграфическая организация, у которой я заказывал свои листовки, изготовила их мне по заниженной стоимости, тем самым профинансировав мою избирательную кампанию. Избирком не стал учитывать объяснения полиграфической организации о ценообразовании, сделал свои расчёты, и они уложились как раз в 600 с лишним тысяч рублей, что превышает необходимые 5% от предельного размера избирательного фонда.
История с агитационными материалами ярко показывает предвзятое отношение избиркома. Сначала они запретили мне распространение агитационных материалов, посчитав, что они изготовлены с нарушением: якобы полиграфическая организация опубликовала расценки на печать на формате А4, а мои материалы были формата А5 и А3. Теперь о формате речь не идёт, теперь «играют» с коэффициентами: за увеличение формата, за сложность, за тираж, за цветность. На самом заседании комиссии, уже когда на столах лежал проект решения, голосованием добавили еще коэффициент за срочность, т.к. оплата произведена 29 июня, а выпущены листовки 1 июля. Это позволило избиркому увеличить виртуальное финансирование ещё в два раза.
Все эти претензии я опровергаю представленными расчётами полиграфической организации, где указано, что коэффициент за увеличение цветности (избирком тут сразу умножил все суммы на 6) не подлежал применению в связи с тем, что он используется только при печати ризографией, шелкографией и тампопечатью, «где нет точного попадания в цвет». Не знаю, что именно это означает, но в полиграфической организации наверно своё дело знают. При этом полноцветная печать включена в коэффициент «сложная печать», который и был применён полиграфической организацией. И т.д.
«Расчёты» «специалистов» из избиркома раздули стоимость моей агитации в десять раз! Им бы финансовые пузыри на биржах надувать…
Итоговый протокол. Это протокол проверки подписных листов, на основе которого принимается решение о регистрации или отказе в регистрации. Протокол составляется на основании ведомости проверки подписных листов. Оба этих документа должны быть вручены кандидату не позднее, чем за два дня до принятия решения о регистрации или отказе в регистрации. Два документа мне было передано. Но…
Ведомость проверки подписных листов, а значит и изготовленный на её основе итоговый протокол, составлена с нарушением законодательства и решений вышестоящих комиссий.
В соответствии с решением Санкт-Петербургской избирательной комиссии утверждена форма Ведомости, предусмотрено, что каждый лист такой ведомости должен быть подписан, в том числе и экспертами, на основании заключений которых подписи признавались недействительными и (или) недостоверными. Выданный мне документ, во-первых, не соответствует утверждённой форме (попробовал бы я сдать что-либо не по форме…), во-вторых, там нет подписей на каждом из листов, в-третьих, там вовсе нет подписей экспертов, которых я в глаза не видел.
В связи с этим эти документы не могут быть положены в основу принятия решения об отказе в регистрации.
По месту работы / роду занятий, которые, по мнению избиркома, я в своих подписных листах указал неверно, и нам это основании они забраковали все подписи, я уже писал. Могу лишь добавить, что в подписных листах я указывал ровно ту же самую информацию, что и в заявлении о согласии баллотироваться в депутаты. В случае каких-то неточностей избирательная комиссия обязана была уведомить меня об этом, чтобы я внёс исправления. Избирком уведомил меня о неточностях… предложив мне лишь донести актуальный договор подряда, подтверждающий место работы / род занятий. А теперь выясняется, что в заявлении избирком всё устроило, а в подписных листах они нашли какие-то ошибки.
Почерковед. Об этом я тоже кое-что уже писал. Но есть, что добавить.
В заключении почерковедов указано, что в проверяемой папке 383 листа, которые прошиты по «левому вертикальному краю нитью жёлтого цвета». В нашей папке, которая была отобрана по жеребьёвке, судя по протоколу той самой жеребьёвки, 391 лист. К тому же все наши папки были прошиты не по левому краю, а сверху. То есть не очень понятно, что именно проверяли эксперты. Поэтому прошу не учитывать результаты этой непонятной экспертизы при принятии решения.
Более того, на заседание комиссии, когда принималось решение об отказе в регистрации, мы принесли шесть письменных заявлений от граждан, которые подтвердили, что собственноручно ставили в подписных листах дату внесения подписи и свои подписи. Эти заявления даже не рассматривались. Мнение эксперта превыше граждан.
Вот пара примеров, где специалисты посчитали, что даты проставлены одной рукой.
Проверка полиции. Об этом тоже уже писал, но опять же добавлю. В результате данной проверки определялось, существуют ли в принципе избиратели, которые оставили свои подписи за кандидата. Сведения сверялись с полицейскими базами.
В соответствии с законом подпись может быть признана недействительной только при наличии «официальной справки органа, осуществляющего регистрацию граждан РФ по месту пребывания и по месту жительства». Но на заседании комиссии была представлена «Таблица сведений, содержащихся в подписных листах…», в которой напротив сведений граждан (фамилия, имя, отчество, год рождения, паспорт, адрес) было написано «верно» или «неверно» (иногда «не верно»). Ни печатей, ни списка экспертов в этом «документе» нет. Как и слов о том, что это «официальная справка». Из всего этого также непонятно, что именно в сведениях граждан неверно. Как я понимаю, на этом основании и был зарегистрирован список партии «Парнас», которая тоже собирала подписи, но изначально получила отказ.
Более того, опровергая данные проведённой проверки, мы принесли на заседание комиссии фотографии двух граждан, которые по данным из представленной Таблицы, не существуют. Эти фотографии опять же никто смотреть не стал.
Ещё штрих к качеству всей этой проверки. Все сведения, которые отправлялись в полицию, оцифровывались сотрудниками избиркома (вручную перенабирались из подписных листов). Не всегда эти сотрудники правильно читали то, что там написано. Дошло до того, что, когда мы объяснили, как именно надо читать те или иные фамилии, члены избиркома голосовали: буква «н» или буква «и»; буква «ж» или сочетание букв «лк». Каждый раз голосовали не в нашу пользу.
Вот эти факты:
Фамилия «Раннала» была прочитана как «Раниала» (написано, кстати, самим избирателем):
А фамилия «Пылкин» была прочитана как «Пыжин»:
Тут я должен отметить, что, конечно, не всегда почерк у сборщиков идеален. Особо нервные члены избиркома даже возмущались, что у меня сборщики непонятно пишут и надо было искать «нормальных сборщиков». Согласен, что иногда прочитать что-то сложно. Но наши подписи собирались не в кабинете главы муниципального образования, как у некоторых зарегистрированных кандидатов в моём округе. Подписи собирались в тёмных подъездах и на дождливых улицах. А если каким-то сборщикам в школе не хватило уроков чистописания, то это от того, что учителя, возможно, были больше заняты фальсификацией выборов, нежели своей работой.
Честно скажу, я не знаю, какой будет результат рассмотрения жалобы. Мне нужно «отбить» не 30 и даже не 100 подписей. Нужно «отбить» 68 подписей, ещё 85, ещё 983 и ещё 600 тысяч рублей виртуального финансирования. Избирком постарался усложнить защиту. Но мы не сдаёмся!
